Рис. 1. Вид с перевала Кши-Каинды (хр. Таласский Алатау, 3100 м) на юг, в сторону Аксу. Июнь 2001 г.

Рис. 2. Арчевники Кши-Каинды (1800 м) и горы Джабаглытау (урочище Койлыбайжайлау). Август 1998 г.

Более ста лет назад, в июле 1920 года район мощного горного узла западной части хребта Таласский Алатау, с которого на запад вытекает река Аксу, а на север – река Джабаглы, посетил профессор только что созданного в Ташкенте Среднеазиатского университета (САГУ) гидробиолог А.Л. Бродский, член также недавно организованного Туркестанского комитета по охране памятников старины, природы и искусства (Туркомстарис). Нетронутая дикая природа, богатая флора и фауна этой местности произвели на учёного столь сильное впечатление, что он обратился в Туркомстарис с предложением об организации здесь заповедника. Комитет поддержал его и в 1922–1923  гг. направил в этот район группу профессоров САГУ – ботаников М. Г. Попова, Е. П. Коровина и М. В. Культиасова; почвоведа Н. А. Димо и эколога Д.Н. Кашкарова с целью ознакомиться с ландшафтом, почвами, растительным покровом и животным миром верховьев рек Аксу и Джабаглы и дать своё заключение. Такое заключение было получено. А поскольку оно совпадало с мнением лесного и сельскохозяйственного ведомств (сохранение горных лесов важно для орошения предгорий и значительных площадей подгорной равнины Южного Казахстана), то уже в феврале 1925 года на техническом совещании Чимкентского Уземотдела было принято решение создать заповедник в кратчайший срок; 12 октября 1925 г. утверждено «Определение особой комиссии ВЦИК по землеустройству», в котором запланированы работы по отводу территории заповеднику, а 14 июля 1926 г. Совет Народных Комиссаров Казахской Автономной ССР постановил: учредить государственный заповедник Аксу-Джабаглы (27 мая 1927 г. постановление утвердил Совнарком Российской Федерации).

Рис. 3. Борис Петрович Тризна (1867–1938). 1935 г. Фото Л.М. Шульпина или Р. Н. Мекленбурцева. Рис. 4. Леонид Михайлович Шульпин (1905–1942). Год и автор фотографии не известны. Рис. 5. Л.М. Шульпин на полевых работах в горах Аксу-Джабаглы. 1933 г. Фото Р. Н. Мекленбурцева

Первым директором заповедника стал Борис Петрович Тризна (1867–1938), который уже с 1925 года, ещё до принятия официального постановления, организовал охрану этой территории от порубок и браконьеров силами небольшой кучки местных энтузиастов, которым выплачивал небольшие суммы из собственного кармана (а чаще – из денег своего сына-геолога). Более подробно эти 10 лет подвижничества удивительного человека, любителя и знатока природы Южного Казахстана, которого хорошо знали многие исследователи-натуралисты, включая и знаменитого Н. А. Зарудного (1959–1919), я описал в выпуске Трудов заповедника Аксу-Джабаглы, изданном к 50-летнему юбилею заповедника (Ковшарь, 1976). И если вышеупомянутые профессора САГУ были, образно говоря, крёстными отцами заповедника Аксу-Джабаглы, то Борис Петрович Тризна по праву является его отцом, вырастившим заповедник в первые трудные 10 лет. Он же в эти 10 лет организовал и научное исследование его территории – в первую очередь географическое, геологическое, а затем – и биологическое, пригласив в заповедник орнитолога Л. М. Шульпина (1905–1942).

О природе заповедника написано очень много, в том числе и в 11 выпусках его Трудов (1948–2016) и вся эта информация подтверждает, что он действительно может служить эталоном ландшафтов северного макросклона Западного Тянь-Шаня (в отличие от южного макросклона в нём отсутствуют ореховые леса). Вот лишь одна цитата из статьи специалиста-географа «Рельеф Аксу-Жабаглинского заповедника»: «Аксу-Жабаглинский заповедник уникален не только длительностью установленного в нём охранного режима и разнообразием представленной флоры и фауны. Неоднократно – в том числе и его основателями – подчёркивалась уникальность географического положения заповедника и его рельефа. Первое – это окраинное положение в пределах орогенов Центральной Азии, на границе с крупнейшими внутренними равнинами. А по сути – это северо-западный форпост их высокогорий. Второе обстоятельство – это представительность, репрезентативность по части почти полного охвата высотных ярусов рельефа в пределах довольно компактной территории заповедника, по разнообразию представленных в нём форм и рельефообразующих процессов, типичных для гор Центральной Азии». (Буланов, 2016, с. 94).

Как считают географы, вдоль гребня Таласского Алатау проходит так называемый Таласо-Ферганский разлом: правосторонний сдвиг регионального значения со смещением в 120 км. Движения по этому разлому, начавшиеся ещё в палеозое, активно продолжаются и в настоящее время, причём, движения эти связывают с давлением, которое оказывает на Азию с юга Индостанская литосферная плита; эти движения вызывают интенсивное горообразование в Центрально-Азиатском регионе (Буланов, 2016). Горы заповедника сложены в основном из осадочных пород палеозоя.

Рис. 6 и 7. Верховья р. Джабаглы (конец мая 1953 г.) и петроглифы Каскабулака (3600 м). Фото Ф.Д. Шапошникова
Рис. 8. Кордон Альжана Есалиева «Аксу-правая». Май 1960 г.   Рис. 9. Центральная усадьба в 1960 г. Фото автора
Рис. 10. Панорама на юг с вершины Каскабулака (с ружьём – автор). 5 августа 1963 г. Фото А.А. Иващенко Рис. 11. Расположение гнезда синей птицы. Река Балдыбрек, Кольжайлау. Сентябрь 1963 г. Фото И.А. Кривицкого

Абсолютные высоты в пределах заповедника – от 1260 м (русло реки Аксу в каньоне на западной границе) до 4238 м над уровнем моря (Сайрамский пик на юго-западе). Большая часть его территории находится выше 2000 м, ниже этой отметки расположены лишь урочища Талдыбулак, Байбарак, Жетымсай, Ргайлы, Дарбаза (на северной и западной окраинах). Две группы вершин поднимаются выше 4000 м. Одна из них (около 10 пиков, включая Сайрамский) – в Угамском хребте; другая группа с горой Аксуат (4027 м) – у восточного окончания хребта Алатау. Немного не достигают четырёхтысячной отметки отдельные вершины Бугулутуртау; вершины Каскабулак и верховья р. Саркрама в хребте Алатау имеют высоту более 3800 м. Для 2/3 площади заповедника характерен высокогорный тип рельефа; для 1/5 его территории – среднегорный (горы Жабаглытау и левобережье Джабаглы на севере; верховья Ирису и горный кряж междуречья Аксу – Бала-Балдабрек: урочища Чуулдак и Чимбулак на западе).

1. Высотная поясность – краткое описание внешнего вида (доступного объективу фотоаппарата)
   Как и в любой горной местности для ландшафтов заповедника характерна высотная поясность, но поскольку территория его полностью находится в горах, то из пяти высотных поясов предгорный пояс (900–1400  м над уровнем моря) практически полностью выпадает из неё, лишь только местами в заповедник входят самые верхние участи предгорий (1260-1400 м). Представленный когда-то типчаковыми и пырейными степями, этот пояс уже к середине ХХ ст. настолько освоен человеком (распашка, перевыпас), что уже в первой своей монографии (Ковшарь, 1966) я предпочёл вернуть ему название «Культурный пояс», которое применялось по отношению к предгорьям Тянь-Шаня уже в XIX столетии (Северцов, 1873).

Рис. 12. Вид на Каскабулак из села Жабагылы (Новониколаевка). Предгорный пояс, весна. Фото Е.М. Белоусова Рис. 13. Вид из Талдыбулака на село Жабагылы (Новониколаевка). Вдали горы Каратау. Июнь 2001 г. Фото автора

Таким образом, территория заповедника представлена четырьмя высотными поясами: среднегорным поясом лугостепной и древесно-кустарниковой растительности (1400–2000  м), переходным от него к высокогорью субальпийским поясом (2000-3000 м) и двумя высокогорными – альпийским поясом (3000-3800 м) и нивальным поясом (выше снеговой линии, проходящей здесь около 3800 м). В отличие от гор бореального типа, горы Средней Азии – Западный Тянь-Шань наглядное тому подтверждение – включают в состав одного высотного пояса очень разные растительные формации: степь, луг, редколесье, растительность скал и пр. Поэтому среднегорный пояс здесь язык не поворачивается назвать лесным, хотя лес как таковой имеется лишь в его пределах. Тем более что издали арчовые редколесья совсем не похожи на лес, да и по площади на склонах этого пояса они уступают открытым лугово-степным формациям. Этим северные склоны Западного Тянь-Шаня резко отличаются от склонов Северного, например, в центральной части хребта Заилийский Алатау, где тёмной полосой выделяются еловые леса из ели тянь-шанской.

Основу этого среднего пояса в Аксу-Джабаглы занимают высокотравные суходольные луга и лугово-степи, а на более крутых склонах и холмистых участках террас – каменистые типчаковые степи. Биотопами для пернатых обитателей здесь являются арчовые редколесья, высокотравье суходольных лугов и лугостепей (прекрасные места для серых куропаток и перепелов), каменистые обнажения (населённые кекликами), участки лиственных кустарников и яблони Сиверса, а в понижениях по берегам речек и ручьёв – узкими лентами произрастают ивы и берёзы нескольких видов, создающие с зарослями кустарников в долинах более крупных рек, например, Джабаглы, некое подобие настоящего тугая, где вполне мог бы обитать даже фазан, что и произошло в заповеднике в последние 2-3 десятилетия. Противоположностью суходольным лугам пологой террасы левобережья Джабаглы между её притоками Кши- и Улькен-Каинды являются скалистые склоны с осыпями в небольшом ущелье Талдыбулак, дно которого заросло яблонями Сиверса вместе с ивами, берёзами и зарослями кустарников (см. рис. 18). Южнее каньона Аксу на ещё более раздольной, чем в Улькен-Каинды, пологой террасе правобережья реки Бала-Балдыбрек (рис. 17) – луга и лугово-степи с редколесьями арчи зеравшанской.

Рис. 14. Редколесья из арчи полушаровидной в урочище Кши-Каинды. Июнь 2001 г. Фото автора
Рис. 15. Высокоствольные арчевники. Кши-Каинды, 1800 м. Июнь 2001 г. Фото автора Рис. 16. Домик Тризны – полевая база. Кши-Каинды, 1800 м. Июнь 2001 г., разгар цветения живокости. Фото автора
Рис. 17. Редколесья из арчи зеравшанской и суходольные луга Чуулдака, 2000 м. Июнь. Фото Л. К. Белоусовой Рис. 18. Выходы разрушенных скал и осыпи. Ущелье Талдыбулак, 1500 м. Июнь 2001 г. Фото автора

Безлесный субальпийский пояс представлен субальпийскими лугами и арчовым стлаником, причём в нижней части пояса (2000-2300 м) туркестанская арча представлена довольно высокими и густыми кустами высотой до 2 м (по образному выражению Л.М. Шульпина – «пышный вариант» стелющейся арчи), а по мере поднятия выше 2500 м арча принимает всё более приземистую форму, превращаясь в настоящий арчовый стланик, лепёшки которого, особенно на крутых склонах, имеют высоту не более 20 см; по-сути, это распластанное на земле дерево. Характерная черта западно-тяньшанского арчового стланика – наличие в середине почти каждого такого «круга» арчи, торчащего намного выше пучка из лиственных кустарников – чаще всего жимолости или дикой смородины, реже шиповника; каждый из этих трёх родов кустарников имеет в Аксу-Джабаглы несколько представителей. Такой склон имеет специфический вид – разбросанные тёмно-зелёные круги самой арчи, из которых пучками, как букеты, торчат светлые кустики.

Субальпийский луг и отдельные лужайки большую часть лета пестрят цветами – лютиков, гераней, анемон, луков, водосборов; особенно красивы ярко-оранжевые алтайские купальницы (рис. 20), которые по яркости намного превосходят произрастающих в Северном Тянь-Шане.

Рис. 19. Субальпийский пояс в верховьях реки Кши-Каинды (2400–2900  м). Июнь 2001 г. Фото автора Рис. 20. Заросли цветущей купальницы под перевалом Кши-Каинды. 2900 м. Июнь 2001 г. Фото автора
Рис. 21 и 22. Цветущий эспарцет колючий (Onobrichis jechidna) на перевале Кши-Каинды, 3000 м. Фото автора

Однако субальпийские луга и лужайки занимают в основном вогнутые формы рельефа, с большим увлажнением от тающих снежников. Более выпуклые формы рельефа заняты типчаковой степью, чаще всего каменистой и с нередкими выходами породы в виде каменистых развалов, скалистых участков и осыпей под ними. Особенно оригинальный вид имеют фриганы – участки каменистой типчаковой степи, покрытые крупными подушками сизоватого цвета (рис. 21, 22) – эспарцетом колючим (Onobrichis jechidna). Издали эти плотные полушаровидные образования очень привлекательны, но вблизи оказываются очень плотными образованиями, пронизанными мириадами острых колючек длиной до 3–4 см.

Альпийский пояс (3000–3800 м) в силу того, что не все гребни хребтов достигают этих высот, имеет в заповеднике фрагментарный характер. При полном отсутствии древесно-кустарниковой растительности (лишь отдельные кустики арчи чудом ютятся в трещинах скал) он представлен каменистыми участками, лишь местами покрытыми типчаковой степью. Максимального развития достигают скалы. На склонах северной экспозиции небольшие площади, обычно по соседству с пятнами снега, занимают низкотравные альпийские лужайки; сухие южные склоны покрыты ксерофитной петрофильной растительностью. Очень характерно отсутствие на этих высотах любых платообразных поверхностей: гребни хребтов, как правило, очень острые, с каждого такого гребня начинается спуск в следующее ущелье (рис. 24).

Ещё более фрагментарный характер имеет нивальный пояс, сохраняющийся лишь на отдельных вершинах выше постоянной снеговой линии, проходящей здесь около 3800 м, и в области залегания ледников на этих же высотах (рис. 27 и 28). Растительность здесь практически отсутствует, преобладают каменистые обнажения, фирновые поля, моренные отложения и ледники.

Рис. 23. Южный склон хр. Алатау и гора Бугулутур (справа). 3000–3700 м. Август. Фото Виктории Ковшарь
Рис. 24. Узкий гребень хребта Алатау к востоку от перевала Кши-Каинды. 3100 м. Фото Е. М. Белоусова Рис. 25. Стадо горных козлов в альпийском поясе (северный склон, 3100 м). Фото. Л. К. Белоусовой

Рис. 26. Истоки реки Сайрамсу в урочище Ак-тюе-ульген на юго-западной границе
заповедника, близ Сайрамского пика.  Лето 2003 г.  Фото К.М. Пачикина

Рис. 27. Ледник в верховьях р. Джабаглы. Лето 2003 г. Фото Л.К. Белоусовой Рис. 28. Ледник Ковшаря (бывший № 10) в верховьях р. Кши-Аксу. Вид с Каскабулака, 5 августа 1963 г. Фото автора

Анатолий Фёдорович Ковшарь

Литература

Буланов С.А. Рельеф Аксу-Жабаглинского заповедника//Труды Аксу-Жабаглинского государственного природного заповедника. Выпуск 11. Алматы, 2016. С. 94-107

Ковшарь А.Ф. Птицы Таласского Алатау. Алма-Ата: Кайнар, 1966. 435 с.

Ковшарь А.Ф. История становления первого заповедника Казахстана//Заповеднику Аксу-Джабаглы 50 лет. Алма-Ата, 1976. С. 16-33.

Северцов Н.А. Вертикальное и горизонтальное распространение Туркестанских животных//Изв. о-ва любителей естествозн., антропологии и этнографии, 1873, т. 8. Вып. 2. Второе издание: М., 1953, 270 с.: илл