Когда-то много лет назад мы вместе сидели за дастарханом в гостях у Руфима Имамовича и рассуждали об охотоведении, природопользовании, о любви к природе. Разговоры за чаем, казалось, могли длиться бесконечно. В компании с Руфимом Имамовичем я побывала в ущелье Шалкодесу, впервые попробовала пойманных и приготовленных им на костре османчиков. Алексей Алексеевич был постоянным участником турнира по стендовой стрельбе среди журналистов, который несколько лет подряд организовывала ассоциация «Корамсак». А ещё он был крёстным отцом моего сына и принимал активное участие в его жизни.

И именно он, узнав, что нами поднят вопрос о закрытии бумажной версии журнала, предложил финансовую помощь и оказал её. Собственно, эта сумма и помогла без долгов перед типографией, коллективом журнала, авторами выпустить декабрьский номер. Всё это он успел сделать за считанные дни до своего ухода. Более того, Алексей Алексеевич успел написать материал в память о своём друге Руфиме Имамовиче. Его текст, написанный очень тепло и трогательно, мы и приводим ниже.

А далее приведём тексты коллег и друзей самого Алексея Алексеевича, написанные уже в память о нём.

…Жизнь – странная штука. С одной стороны, понимаешь, что уход старшего поколения нужно считать закономерным и принимать его спокойно, с другой стороны, сердце не соглашается, крутятся мысли, как много теряют люди и ближайшее окружение, и в целом граждане всей страны, когда уходят достойнейшие профессионалы, грамотные и честнейшие представители рода человеческого. Мы будем помнить вас, Руфим Имамович, Алексей Алексеевич, и всё, что вы сделали для нас и Казахстана в целом.

Наталья Боровая, от редакции и себя лично

Памяти зоолога-практика и охоторганизатора Руфима Зайнутдинова

(2 марта 1938 – 13 сентября 2020)

Автор: Алексей КАРПОВ

13 сентября 2020 года, на 83-м году жизни скончался Руфим Имамович Зайнутдинов. Случилось это в посёлке Авангард в его доме-усадьбе, в окружении семьи: жены, детей, многочисленных родственников, друзей и знакомых.

Руфим Имамович родился 2 марта 1938 года в старинном районе города Алма-Аты, вблизи предгорий, среди дикой природы. С раннего детства его увлекали наблюдения за окружающим богатым животным миром – птицами, зверьками, насекомыми. В школьные годы у него в доме и во дворе был уже свой настоящий зоопарк. Он сам освоил ловлю птиц и зверьков, научился сооружать ловушки, делать клетки и вольеры и уже тогда считался лучшим знатоком и ловцом птиц.

После окончания школы, он, естественно, поступил на биофак КазГУ в своём городе. В студенческие годы он ещё шире проводил занятия с животными, особенно с птицами. Так, со своим другом Икаром Бородихиным, они организовали завоз из Сибири в Алма-Ату больших синиц, которые отлично здесь прижились и размножились, радуют они нас и сегодня.

После окончания университета Руфим увлечённо работал в Зоопроме по отлову самых разнообразных животных по всему Казахстану.

Звёздным часом в жизни Руфима Имамовича стала его работа по созданию правительственного охотхозяйства «Карачингиль» (1970–1983 гг.). Им была успешно организована охрана территории, построено восемь кордонов, начат засев подкормочных полей для охотничьих животных, организованы подкормочные площадки, построены смотровые вышки.

Главное, был произведён отлов и завоз из Туркменистана с целью реаклиматизации в тугаях Карачингиля бухарских оленей – хангулов. Выпуск был весьма удачным, олени прижились, размножились и сегодня используются для расселения по Казахстану, в частности в национальном парке в Прибалхашье. Все работы по обустройству охотхозяйства «Карачингиль» проводились с одобрения и при поддержке первого лица республики Динмухамеда Кунаева, для которого Руфим Имамович стал главным помощником в делах охоты и участником всех охот Динмухамеда Ахмедовича.

Важно вспомнить, что Руфим Имамович в жизни был очень общительным и доброжелательным человеком. Везде и всегда он был окружён множеством друзей, в первую очередь таких же любителей и знатоков природы и животного мира. С ними он постоянно затевал самые разнообразные мероприятия и поездки. И не было надёжнее товарища во всех этих затеях и договорённостях, чем Руфим. Все знали, что «он не подведёт»!

После «Карачингиля» Руфим Имамович работал в Чиликском охотничьем хозяйстве. Здесь он также не пассивничал – организовал подкормку кекликов, принимал охотников. Любил, чтобы к нему приезжали старые друзья. Надо отметить, что он всегда был бережлив и умерен в добыче дичи и не допускал небрежного, браконьерского отношения к отстрелу животных. Резко пресекал такие поступки, убирал из своего круга общения нерадивых охотничков. Сам он любил в спокойной обстановке порыбачить на горной речке османчиков или форель, а пострелять предпочитал кекликов в красивых предгорьях и только иногда охотился на фазанов.

За долгую жизнь, всю связанную с наблюдением и разумным использованием мира животных РК, накопил огромные знания и, что особенно важно, не скупился делиться этим богатством с окружающими.

В этом отношении он, несомненно, вошёл в список видных зоологов и охотоведов Казахстана, таких как писатель Максим Зверев, начальник Главохоты А. Степанов, охотустроитель-лесовод Модест Иванов, академические учёные Аркадий Слудский, Игорь Долгушин и многие другие казахстанские деятели.

…Последние почти сорок лет Руфим Имамович жил в небольшом посёлке Авангард в обширном сельском доме с большой усадьбой, где было место клеткам и вольерам для птиц, с любимой супругой Любой и дочерьми Дашей и Машей, в большом уважении с родными, в том числе пятью детьми от предыдущих браков, многочисленными внуками и внучками.

Похоронен Руфим Имамович на мусульманском кладбище в красивых предгорьях, с которых видны родные Руфиму пригороды Алматы, его родной родительский дом, где он жил мальчишкой среди яблоневых садов, засыпал под пение соловьёв и дроздов, где начал познавать прекрасный мир природы.

Памяти зоолога-практика Алексея Карпова

(5 марта 1938 – 7 ноября 2020)

Сергей Поле, коллега

7 ноября 2020 года, на 83-м году жизни скончался Алексей Алексеевич Карпов, зоолог, кандидат биологических наук, большую часть своей трудовой жизни проработавший в противочумной системе. Алексей Алексеевич – выпускник отделения охотоведения Иркутского СХИ 1962 года. После окончания института работал охотоведом Главного управления охотничьего хозяйства и заповедников при Совмине КазССР. В 1968-м перешёл в Джамбулское отделение (ныне Жамбылская ПЧС) Чимкентской ПЧС на должность зоолога, а в 1971 году переведён на должность мнс в зоологическую лабораторию Среднеазиатского НИПЧИ. В последние десятилетия работы занимал в институте должность старшего научного сотрудника. Долгое время изучал поведение большой песчанки в Муюнкумском автономном очаге чумы. Им впервые описана динамика социальной структуры популяции по соотношению моногамных и полигамных семей большой песчанки в периоды низкой численности и изменения форм поведения зверьков во время эпизоотий. В 1984 году он защитил кандидатскую диссертацию «Это логическая характеристика большой песчанки при изменении исленности её популяций в очаге чумы». Им опубликовано более ста научных работ, изданы (совместно с Г. А. Корнеевым). Методические рекомендации по использованию возрастной структуры популяции большой песчанки для определения фазы динамики численности популяции этого грызуна. Алексей Алексеевич увлекался охотой, рыбалкой, фотографией. Он останется в нашей памяти как профессионал-противочумник и хороший человек.

Владимир Агеев, коллега

– А что ты его вытащил из сейфа и выставил напоказ? – спросил я у него и указал на расчехлённое ружьё, стоявшее в углу его комнаты.

– Ну как же, охотничий сезон наступил. Надо хоть в руках подержать. Поохотиться теперь вряд ли удастся.

Этот разговор состоялся незадолго до его кончины. Таков был весь Карпов. Даже после того как начались серьёзные проблемы с сердцем, он не прекращал думать об охоте – своём любимом досуге.

С Алексеем Алексеевичем я познакомился в далёком 1971 году, когда поступил в аспирантуру при Противочумном институте (Алма-Ата), где работал научным сотрудником зоологической лаборатории. Уже тогда он привлёк моё внимание тем, что выходил победителем на всех соревнованиях по стрельбе, проводимых в институте ежегодно на 23 февраля. Спустя некоторое время я узнал, что это умение он приобрёл ещё в студенческие годы, когда учился на охотоведческом факультете Иркутского сельхозинститута.

Знания охотоведа пригодились, когда по заданию Минздрава СССР ему и группе сотрудников нашего института пришлось в экстренном порядке изучать роль сайгаков в распространении чумы. Поводом для возникновения данного научного исследования явилось заражение человека от сайгака (Мангышлак, 1974). Это событие, связанное с важным промысловым видом, мясо которого шло на экспорт, явилось неожиданностью для противочумной службы Советского Союза, так как до этого случая о заболеваниях сайгаков чумой ничего не было известно. Я не участвовал в этом проекте, но, рассматривая красочные слайды Карпова, хорошо представлял себе жизнь отряда, работавшего по данной проблеме в пустыне Муюнкум и низовьях реки Чу. Когда в интернете (в социальной сети «Одноклассники») появилась группа по интересам «Противочумная семья», я оцифровал эти слайды и с любезного разрешения Алексея Алексеевича выставил их для всеобщего обозрения. Вниманию участников группы были представлены и другие многочисленные слайды Карпова, запечатлевшие повседневную жизнь института и противочумных станций.

Хотя мы трудились в разных лабораториях института, были темы, в которых участвовали мы оба. Запомнилась совместная работа по проекту «Мониторинг дрофы-красотки в Казахстане» и международная экспедиция в Бетпакдалу (апрель-май 2008 г.), в состав которой входили специалисты из ОАЭ, Англии, Франции, Китая, Казахстана и России. Одна из статей А. А. Карпова, иллюстрированная красочными фотографиями автора и посвящённая этой экспедиции, опубликована в журнале «Ветер странствий».

Любовь к фотографии и природе сблизила нас. А когда мы вышли на заслуженный отдых, общение стало намного теснее. Чаще всего встречались на его квартире и могли часами обсуждать научные проблемы и содержание прочитанных книг. Мы доверяли друг другу, и интересные книги кочевали между нами без опаски быть потерянными или присвоенными. Особый интерес у меня вызывали дореволюционные книги и журналы, доставшиеся ему в наследство от костромского деда-книгочея.

Он славился своим хлебосольством и всегда встречал гостей с распростёртыми объятиями – хоть днём, хоть ночью. Только у него можно было отведать наваристого борща. А если тебя приглашали на званый обед, то гостя ожидал какой-нибудь сюрприз: жареная кряква или плов из семиреченского фазана. Всё это сопровождалось чарками доброго вина и остроумными тостами хозяина. Ну а апофеозом трапезы были редкостные сорта чая (с добавкой целебных трав) и подаваемый к ним душистый мёд, собранный в Карачингиле.

Смерть Алексея Алексеевича Карпова явилась для меня непоправимой утратой. В его лице я потерял хорошего друга и чуткого собеседника. Светлая память о нём будет жить, пока живы мы сами! На его надгробии я высек бы следующие слова: Feci quod potui, faciant meliora potentes (Я сделал, что мог, кто может, пусть сделает лучше).