В 2013 году в первом номере казахстанского журнала «ARTeФАКТ» была опубликована моя статья о Грузии как результат серии поездок для участия в музейных семинарах, организованных Институтом имени Гёте и Грузинским национальным музеем. Уже в том тексте было высказано намерение увидеть новый музей в Вани (один из 12 филиалов Национального музея) – «… так хочется увидеть, насколько он будет отличаться от всех других». И вот, действительно, 10 лет спустя по пути к морю специально заехали в Вани (признаки наличия так называемой «длинной воли» налицо), чтобы посмотреть музей, который стал призёром конкурса «Лучший музей Европы» в 2023 году.

А поскольку по-прежнему узнавание и знакомство со страной происходило с позиции «человека и парохода»¹, то следуя логике предыдущей статьи и Александра Дюма, мы назовём наш роман с Грузией – «10 лет спустя»². И если в прошлый раз знакомство с культурой происходило на фоне профессионального интереса к музеям во время командировок, то в этот раз наоборот – время отпуска, музеи просто как необходимая составляющая утверждения собственной профессиональной идентичности, опыт музейного туризма в стиле традиционного казахского кочевания-гостевания³.

Часть первая, человеческая, или «Почти о личном»

«Всё познаётся в сравнении: узнавая новое, мы волей-неволей примеряем его к своему старому опыту, к уже знакомым пространствам и впечатлениям». По-прежнему были сравнения Казахстана и Грузии, по-прежнему мне не хватало красок и разноцветья моей родной Азии. При обилии и богатстве растительности, горных и морских пейзажей лаконичные этнография и современность. При этом мы очень похожи в стремлении выпрямить и улучшить наши дороги для транзита всевозможных товаров, вовсю строятся автобаны несмотря на сложность географического рельефа (нефть всем нужна, однако).

Благодаря Ревазу Котрикадзе⁴, рулевому и штурману нашего путешествия-экскурсии по районам и селениям Грузии, горным и прибрежным, удалось-таки почувствовать старую романтику дорог-серпантина – ритмичные повороты то влево, то вправо укачивали как мегрельская колыбельная, которую мы накануне слушали в исполнении старшей группы детского фольклорно-этнографического ансамбля Амер-Имери имени Эдишера и Гиги Караканидзе (Amer-Imeri  – Edisher i Gigi Garakanidze)⁵ в Тбилиси. 

Ансамбль Amer-Imeri. Фото Софо Меликодзе (Sopho Melikodze)

Казахстан по территории занимает 9 место в мире, при этом в этнокультурном смысле относительно однороден, в то время как Грузия совсем небольшая страна имеет более 15 этнографических районов, отличающихся диалектами, традициями и культурой, и, естественно, фольклором. И… неуловимыми границами, различить которые можно в том числе по качеству дорог, например, «имеретинцы сделали классный музей, не обратив внимание на дорогу в сторону Кобулети, а вот гурийцы и аджарцы сделали хорошую дорогу». (Вспомните огромные надписи, соревнующиеся между собой в размерах, с обозначением разных областей и районов в Казахстане, которые отлично видны на фоне степного простора).

Кстати, ежегодно группы старших или младших участников вышеупомянутого ансамбля выезжают в экспедиции, и дети в разных этнографических районах Грузии изучают местные особенные традиции, учатся исполнять народные песни непосредственно на месте, в итоге очень органично воспринимают традиционную культуру, естественно и непосредственно её переживают. Если бы грузинский язык не был бы так сложен для изучения, то можно было бы рекомендовать изучать грузинское многоголосие во всех школах и университетах и нашей страны в качестве прививки от постпандемийных и глобалистких последствий.

Ведь многоголосие – это не просто наизусть выученная песня, это диалог, это умение слушать и слышать поющего вместе с тобой, подхватывать и вести. В общем, все те навыки, которых остро не хватает современной молодёжи в обычной жизни. Иностранцы это понимают, поэтому существуют (и мы заезжали в один из таких) специальные гостевые дома как центры этно-фольк-туров для обучения уже подготовленных заинтересованных граждан других стран грузинскому многоголосию.

В 2001 году комиссия ЮНЕСКО признала грузинское пение а капелла «шедевром нематериального культурного наследия человечества», которое и есть жизнь здесь и сейчас того лучшего, что осталось от предков. Ну и ещё кроме иностранцев, в деревнях, например, Ианэули, Букисцихе, любят проводить лето дети, также как и казахстанские дети, несмотря на свою любовь к гаджетам они, очень сильно любят своих апашек и аташек в аулах6, где есть возможность купаться в речках и играть на улицах без активного движения транспорта, любить животных. Отношение к собакам удивительное, их много везде и разных, они чипированные. Овец и лошадей видно не было (видимо надо забираться выше), а вот коровы и козы – да. И хотя, как я сказала выше, грузинский язык сложный необходимо запомнить три главных слова – сицоцхле (жизнь), сиқвараули (любовь) и мегобари (друг). У «мегобари» то же самое значение, что у казахского слова «табақтас»⁷ (близок по значению перевод – «сотрапезники, ставшие друзьями после совместного застолья»). В Алматы, кстати, есть кафе «Мегобари», а вот кафе с названием «Табақтас» ни в Грузии, ни в Казахстане пока нет…

И да, Грузия по-прежнему страна с удивительным гостеприимством, застольями со вкуснейшими блюдами и домашним вином. Проехав 70 км от Ахалцихе, чтобы посмотреть пещерный город Вардзия, мы нашли, где купить форель. И потом съели её запечённую Верико (Veronika Agekian), хозяйкой гостиницы, запили белым вином из подвала хозяина Паата Алтунашвили (Paata Altunashvili), который, кроме того, что потомственный музыкант, виолончелист, настройщик музыкальных инструментов, автор идеи и продюсер гимна Ахалцихе ещё и владелец гостиницы с совсем неслучайным названием «Маэстро».

Паата Алтунашвили (Paata Altunashvili), хозяин гостиницы в Ахалцихе. Фото автора

10 лет назад «хитом» подарков из поездок была чурчхелла, в этот раз – сванская соль («специя, как вкус завораживающей страны с похожим на нас гостеприимством»). «Желудок сразу запускает приятные воспоминания, а это и в зимнюю стужу согреет»⁸. Всё-таки лучшая память – это память вкуса и запаха.

Часть вторая, «пароходная», или «И о музеях»

Про ген грузинского гостеприимства. «Первого европейца», Homo georgicus (Дманисский гоминид) возрастом 1 770 000 лет нашли в группе, у одного из членов которой не было зубов, ещё при его жизни, «почти все зубные лунки заросли костным веществом, и связанная с ним нижняя челюсть. Точно определить возраст умершего мужчины трудно, но, по мнению Давида Лордкипанидзе⁹, возглавлявшего археологические исследования в Дманиси, «ему могло быть лет сорок, а то, что кости проросли в полость зубных лунок, означает, что он прожил ещё пару лет после того, как выпали зубы». Возможно, о нём заботились его соплеменники, говорит Лордкипанидзе, что позволило выжить человеку, который не мог жевать пищу. Если археолог прав, то древние люди могли испытывать чувство, похожее на сострадание, – неожиданное качество для тех, кто находился на столь ранней стадии эволюции.

По мнению антрополога Филипа Райтмайера, члена дманисской исследовательской группы, это «может быть признаком перехода к более высокому уровню отношений, предполагающему способность планировать свои действия и делиться едой с другими»¹⁰.  На мой взгляд эта человеческая способность, определяемая как «забота о других» на этой территории преобразовалась в особый ген, который за почти 2 млн. лет никуда не исчез, а модифицировался в грузинское гостеприимство, которое стало брендом страны.

Кстати, грузинское многоголосие тоже бренд. И если «первому европейцу» есть музей и экспозиции, то яркой музейной презентации грузинского фольклора, к сожалению, нет. Зато есть «Парк музыкантов», как место притяжения туристов, расположен недалеко от Кобулети. В парке среди огромных эвкалиптовых деревьев проложена дорожка, вдоль которой «ниши» со скульптурами известных грузинских и мировых музыкантов. Рядом стоят скамейки, и при приближении посетителей начинает играть музыка. В общем, такой развлекательный туристский объект. Удивляет обилие среди них музыкантов-иностранцев, и это при наличии очень богатой и разнообразной фольклорной традиции. Мне кажется, можно было бы более обширно представить музыкально разные регионы Грузии… и тогда проект стал бы не только развлекательным, но ещё и познавательно-образовательным.

Подумалось, было бы замечательно, если бы у нас в Алматы рядом с памятниками известным музыкантам Нургисе Тлендиеву, Шамши Калдаякову звучала бы их музыка. Ведь и в Баку на набережной возле памятника Муслиму Магомаеву можно послушать его песни, предварительно выбрав ту, которая нравится больше всего (мне закономерно – «О, море, море (Синяя вечность)», а вам?).

Государственный музей Аджарии им. Х. Ахвледиани в Батуми. Почему и кто ходит в курортном городе в музей, если он всё ещё с экспозицией типичной для советской модели историко-краеведческих музеев? Интересная коллекция – это очень даже повод свернуть в музей с Морского бульвара, где зазывательные объявления звучат на пяти языках. Например, в музее есть один из четырёх самых больших греческих сосудов для смешивания вина и воды (как водится, кратЕр представлен в отдельном зале, единолично). Или может туристам, коих много из Казахстана могут быть интересны рифмы (следы) тюркской, исламской культуры (они могут заметить то, что аджарская люлька один в один казахский бесик). История с появлением чая в Грузии с товарищем из Цейлона. (Помню из детства упаковки грузинского чая).

Государственный музей Аджарии им. Х. Ахвледиани, Батуми. Фото автора

Женская одежда такая, что захотелось такую носить здесь и сейчас. (Кстати, сотрудница музея Софо Комахидзе (Sofo Komakhidze) одета была в этническом стиле, одним словом – наш человек!). Мамонта нет, но есть скелет огромной океанской акулы. Витрины краеведческого (природного) отдела уже сами стали музейными экспонатами.

Можно было бы ещё чуть-чуть доработать их и сделать более современными в подаче материала, сохранив концепцию «музея музейной экспозиции», как это сделали в зале зоологии в основном здании Национального музея в Тбилиси. Ведь это музейный тренд во всём мире – сохранять некоторую часть экспозиций такой «идеальной», как представляли музей в целом в XIX веке. Как пример интереса именно к зоологическим музеям можно вспомнить то, что из оренбургского музея при Неплюевском военном училище (коллекции которого легли в основу Центрального государственного музея Республики Казахстан) впоследствии, во второй половине XIX века отпочковался Музеум естественных произведений Оренбургского края.

В Тбилиси в экспозиции Национального музея оставили старые витрины (их фасад), внутри подновили для наименьшего проникновения пыли, дополнили экспозицию технологичными и интерактивными штуками (например, можно послушать как «ворчит» кабан), этикетки поставили новые, не убрав прежние. Аккуратно и солидно представили фото с изображением старой экспозиции. В общем такой акцент внимания на исследовательской составляющей музейный деятельности. Ещё один зал, где витрины также в стиле «под старину» или просто такие, чтобы быть органично синхронными археологическому дереву, посвящён бронзовому веку. Основные экспонаты из памятника ранней бронзы в Алазанской долине, который мне и Екатерине Резниковой¹¹, как участникам конференции посчастливилось увидеть в стадии раскопок в сентябре 2012 года.

На раскопках памятника ранней бронзы. 2012 год. Фото автора

На меня это тогда произвело грандиозное впечатление. В экспозиции музея через 11 лет я увидела те самые телеги с огромными колёсами.

Экспозиция Грузинского национального музея, Тбилиси. 2023 год. Фото автора

Они не произвели бы на меня такого эмоционального эффекта, если бы в голове не сохранились картинки с раскопок. И хотя есть видеофильм, который наглядно демонстрирует реконструкцию памятника, на мой взгляд в экспозиции и не хватило «истории про историю открытия и реставрации». Такую как, например, представил Крым Алтынбеков¹² с берельским курганом в Национальном музее Республики Казахстан в Астане.

В итоге, для себя я выделила три популярных способа презентации археологического материала.

1. Традиционный: предметы в витринах сопровождаются текстами, иллюстрациями, в том числе и видео.
2. Активное использование реконструкций и манекенов (самый яркий пример со своими плюсами (Берель) и минусами (повторы в областных музеях) – Нац.музей в Астане).
3. Художественный, когда на первый план выходят эстетические свойства археологических предметов («любимый» для новых экспозиций грузинских музеев). «Во всей красе» представлен музеем в Болниси (открытие в 2020 году).

Вполне себе по-грузински – делать районные музеи красивыми, интересными, искать и находить в них отличительную черту. А все вместе они являют собой лицо Национального музея, который не имеет в основном здании пока своей общей экспозиции.

Отличительной чертой музея в Болниси является высокопрофессиональная экспозиция и позиционирование себя как музея местного сообщества.

Экспозиция музея в Болниси. Фото Фернандо Джавер Урквиджо (Fernando Javier Urquijo)

Это музей, в котором представлены бренды Грузии – «первый европеец» (вернее история, с ним связанная, 1 млн 700 тыс лет) и «родина вина» (на стенках сосудов остатки и пр., 8 тыс лет). Историческая добыча золота – только в музее, современная уничтожила место (гору), где это всё происходило. А также история переселения немцев. К сожалению, их история не прослеживается до Казахстана. Это вообще характерно для музеев Грузии – ориентация на Европу, Азия как объект исследования и как один из основных «поставщиков» туристов, почему-то не принимается во внимание (это особенно заметно в материалах экспозиций и ценовой политике в музеях). Для туристов этот край Квемо-Картли интересен старинными церквями. Если располагать временем, то можно увидеть не только копию камня V века с первой грузинской надписью в экспозиции, но и поехать на место её обнаружения. В этом районе, кстати, много азербайджанцев (их здесь больше половины населения, видимо почти все грузинских 6,3 процентов). Когда за окном промелькнула табличка «Тюрк кафеси» (Тürk kafeci) на сердце потеплело, родное тюркское что-то.  

А вот в районе Ахалцихе традиционно проживает много армян (их всего 4,5 процентов населения Грузии). Наши казахстанские турки-месхетинцы, на самом деле просто турки из Месхетии. Как водится, в советское время была сделана лингвистически-этимологическая ошибка в обозначении этноса и далее она закрепилась во всех документах. Ну что говорить, сейчас это туристский центр, который представляет яркий пример демонстрации того, как можно находиться между прошлым и будущим, между настоящим и сделанным. В Стамбуле из музея Айя-София сделали мечеть, здесь это музей, в котором сохранились и Михраб, и Алтарь. Может потому, что есть много сохранившихся старинных христианских храмов… Или скорее всего это принципиальная позиция в стремлении сделать регион (на протяжении веков бывшем «полем брани», ведь не просто так храмы стоят в труднодоступных местах и пещерный город сохранился, обнажившись после обвала горы) центром толерантности – «5 религий, 8 этносов».

Экспонат в комплексе «Рабат». Ахалцихе. Фото автора

Созданный на месте бывшей крепости тематический парк – центр привлечения туристов. Такая большая «фотозона», место отдыха. Настоящность, которая всё-таки есть, приходится внимательно высматривать. Хотя можно сказать, что всё вполне правомерно и адекватно, если Ахалцихе как район принимать в комплексе и этого парка-крепости (Рабат), и музея, и памятников, расположенных в округе (до пещерного города Вардзия всего 70 км).

При осмотре экспозиции исторического музея, который также является филиалом Национального музея, радовалась повторной встрече с запомнившимися предметам (ядра пушек, например) и новым для меня в контексте нынешней работы (книгой с кулинарными рецептами, которые давали девушке в приданое).

Однако самое яркое профессиональное открытие Грузии этого года – это, конечно, Археологический музей-заповедник им. Отара Лордкипанидзе в Вани

Археологический музей им. Отара Лордкипанидзе получивший в 2023 году приз конкурса European Museums Forum в номинации The Silletto «За включенность и участие общественности». Это сайт-музей (филиал Национального музея) с великолепной коллекцией античного периода Грузии, который стоит того, чтобы поехать в него специально, хотя он расположен, так сказать, «в тупике», в стороне от магистральных дорог из Тбилиси к морю.

Археологический музей им. Отара Лордкипанидзе. Фото Тбел Абусеридзе (Tbel Abuseridze)

Естественно, невозможно остановиться на всех достоинствах музея, отмечу лишь некоторые удачно использованные экспозиционные приёмы.

– Богатая коллекция прекрасных предметов, которые хорошо представлены и подсвечены. Как и в других новых экспозициях грузинских музеев естественного освещения нет. И это при том, что в Тбилиси в музее «Зал золота» остался нетронутым, и он всё также привлекает посетителей, «купившихся» на древнегреческий миф о золоте Медеи.

– Активно и к месту использованы зеркала на всю стену. В первом зале доантичного периода немногочисленные предметы умножены за счёт зеркальных задников. И также в зале, с вертикальными конструкциями-витринами с планами различных зданий с холма, остатки которых можно посмотреть, перейдя через мост.

– В некоторых случаях как экспозиционный приём используется тень от предметов.

– Уже обычный для экспозиций грузинских музеев европейский стерильный дизайн, при котором каждая витрина представляет собой отдельное художественное произведение. Рассматривая комплексы предметов, обычный посетитель (не археолог) просто любуется и получает эстетическое наслаждение от увиденного.

– Благодаря экскурсоводу с хорошим русским языком удалось понять историю Грузии в контексте греческих мифов. При этом мне не хватило «мифов» и «легенд» о создании музея, собранных среди местного населения. Было бы интересно узнать, что они помнят, чем гордятся и дорожат, и какое своё видение имеют относительно музея и богатства, обнаруженного у них под ногами. Здесь нужны исследование и фиксация современного среза жизни и музея, и коллекции, и места, и жителей, того, как они между собой коммуницируют, то есть необходимо изучение культурных слоев памятника не только в археологическом смысле. В общем, примерно то, что мы сделали в книге «Тайны Золотого человека» (Иссык)¹³.

При этом, как и 10 лет назад могу сказать – главным достоинством региональных музеев Грузии, в первую очередь музеев, являющихся филиалами Национального музея (в данном случае – Ахалцихе, Болниси, Вани), можно считать не добротные здания, не новые экспозиции, а наличие стратегии развития, чёткое видение своего места и роли на региональном, национальном и мировом уровне. Они знают, что предложить местному сообществу, как стать привлекательным для внутреннего туризма и как представлять страну в международном пространстве. По-прежнему работа Грузинского национального музея производит впечатление игры «одной команды», в которой есть «капитан», «нападающие», «защитники», даже те, кто сидит на «скамейке запасных» и имеет шанс в своё время с блеском «вступить в игру».  Они понимают, что сегодня «правит балом» синергия (науки, культуры, туризма, общественного мнения). Однако «за всё надо платить». Например, проблемой является процесс согласования мелких финансовых вопросов, неизбежный при такой модели организации деятельности головного музея и его филиалов.  Будем надеяться, «грузинская музейная модель» явит миру пример решения и этого вопроса. Может быть, «черепашек» (логотип музея) будут отпускать в самостоятельное финансовое плавание, продолжая по какой-то особой партнёрской схеме оказывать им профессиональную поддержку. Есть надежда, что черепашки и как живые существа в озере в окрестностях Тбилиси, и как символы музеев-филиалов музея будут жить счастливо, плавая легко и свободно в сложном современном мире под руководством своего харизматичного директора Давида Лордкипаниде.

В Грузии в середине 2000-х было выбрано стратегическое направление поддержки и развития историко-культурного наследия как приоритетного направления для развития туризма. Музеи стали важной составляющей этой деятельности. Как видим, к настоящему времени достигнуты значительные результаты за счёт усиления региональных музеев. Чёткое осознание своей миссии, целей и задач помогает этим музеям справляться с неизбежными трудностями. Однако отсутствие единой современной экспозиции в национальном музее в Тбилиси заставляет задуматься о том всё ли благополучно в мифически музейно-благополучной стране. Мы долго ждали, когда откроется Государственный исторический музей в Бишкеке новой экспозицией. Подождём открытия и в Тбилиси. Следуя выбранному жанру повествования – 10 лет. Или всё-таки раньше?

P.S. Отдельное спасибо руководителям музеев, организовавшим для нас профессионально ориентированное знакомство с музеями:

– Омару Габуниа (Omar Gabunia), директору музея в Вани;

–  Тэмуру Урумашвили (Temur Urumashvili), директору музея в Болниси;

–  Зазе Тамарашвили (Zaza Tamarashvili), директору комплекса «Рабат» в Ахалцихе;

–  Циури Лапаши (Tsiuri Lapachi), директору музея в Ахалцихе.

Пожалуй, уже у каждого казахстанца есть свои люди в Грузии. «Мыж казахи! Нас позовут и мы приедем!».  Моё искреннее спасибо Нане Валишвили и Ревазу Котрикадзе (Nana Valishvili, Revaz Kotrikadze), благодаря которым путешествие было столь увлекательным и тёплым.

Нана Валишвили и Реваз Котрикадзе (Nana Valishvili, Revaz Kotrikadze). Кобулети, 2023

Сноски по тексту:

1. Аллюзия к известному стихотворению Владимира Маяковского «Товарищу Нетте, пароходу и человеку».

2. Файзуллина Г. Впечатления о Грузии «человека и парохода» // ARTeФАКТ. 2013. №1. С. 204-209; Файзуллина Г. Впечатления о Грузии «человека и парохода» // Мир музея. 2014. № 2. С. 50-55.

3. «Мыж казахи! Нас позовут, и мы приедем!» – Людмила Ким (Алматы).

4. Revaz Kotrikadze – управляющий Музея грузинской народной музыки и музыкальных инструментов при Музее истории культуры в Тбилиси.

5. Студия была создана в 1991 году Эдишером Гараканидзе. Именно с его подачи грузинские исполнители традиционной музыки перестали вести себя статично на сцене. В настоящее время руководит студией одна из первых её выпускниц Magda Kevlishvili. С детьми всегда занимались и занимаются высококлассные педагоги музыки, фольклора, языка. Среди них – Nana Valishvili, известный этномузыковед и эксперт по народной музыке, руководитель направления народной музыки Государственного центра фольклора Грузии им. Анзора Еркомаишвили (Anzora Erkomaishvili).

6. … (каз) бабушек и дедушек в деревнях (рус)

7. Табақ (каз) – блюдо (рус), тас (каз) – камень (рус)

8. Комментарий Elmira Salykbayeva к посту в Фейсбуке от 05.08.2023 на странице автора статьи.

9. Давид Лордкипанидзе – антрополог и археолог, с 2005 года возглавляет Грузинский национальный музей

10. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%81%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D0%B3%D0%BE%D0%BC%D0%B8%D0%BD%D0%B8%D0%B4

11. Екатерина Резникова – учёный секретарь Государственного музея искусств им. А.Кастеева (Алматы)

12. Крым Касенханович Алтынбеков — казахстанский художник-реставратор, основатель и руководитель Научно-реставрационной лаборатории «Остров Крым. Разработал авторский метод изъятия археологических артефактов блоками, который позволяет наиболее безопасно транспортировать предметы, сохранить максимум информации и наиболее полно и комплексно изучить находку в лабораторных условиях и представлять в экспозиции.

13. Тайны «Золотого человека» / Сборник материалов. – Алматы: 2016. – 254 с.