В Южном и Юго-Восточном Казахстане в больших и малых реках, сбегающих с гор (а иногда и в озёрах), живёт очень интересная аборигенная рыба – маринка. Она относится к отряду Cypriniformes – Карпообразные, к семейству Cyprinidae – Карповые. В нашей республике встречается два вида маринок. В бассейнах рек Сырдарья, Талас и в реках хр. Каратау – обитает обыкновенная маринка Schizothorax intermedius. В Балхаш-Алакольском бассейне и в р. Чу живёт балхашская маринка S. argentatus, которую разделяют на два подвида: типичную S. Argentatus argentatus и илийскую маринку S. a. Pseudak saiensis. Илийская популяция последней эндемичный экотип «кокбас», занесён в Красную книгу Казахстана. Казахское название маринки – кара балык (чёрная рыба) происходит от того, что плёнка, покрывающая внутри брюшину рыбы, – зловеще чёрная. Считается, что она, а также жабры, икра и молоки – ядовиты. На самом же деле ядовита только зрелая икра маринки.

Этот яд якобы опасен для млекопитающих (в том числе и для человека) и птиц. Вот только глядя на обилие в Семиречье рыбоядных птиц, которые до вселения сюда инородных рыб, вполне обходились «смертельно-опасной» маринкой, начинаешь как-то сомневаться. На рыб же этот токсин точно не действует. Например, небольшие рыбки – гольцы, живущие вместе с маринкой, без особого вреда для себя, поедают её икру.
Маринки имеют вальковатую прогонистую форму тела, характерную для рыб горных потоков, покрытую мелкой плотной чешуёй и слизью. Заднепроходное отверстие и анальный плавник окаймлены более крупными, чем на теле, чешуйками. Это так называемый «расщеп», который дал название подсемейству расщепобрющих, куда кроме маринок относятся ещё и османы, необходим этим рыбам при нересте на твёрдом каменистом грунте. Рот нижний или полунижний, на котором расположены две пары усиков.
Окраска тела у маринок сильно варьирует. Рыбы, живущие в реках с мутной водой, имеют бледно-серебристую окраску, с блестяще-белыми боками. Маринки, обитающие в прозрачных горных ручьях и речках, а также в озёрах, сверху тёмно-оливковые (иногда почти чёрные), а бока тела светло-жёлтые или даже оранжевые.

Ведут придонный образ жизни, активны главным образом в сумеречное время суток. Днём прячутся в норы, в пустоты под берегом и под коряжник и сидят там так плотно, что при определённой сноровке, их нередко ловят даже руками.
Маринка всеядная рыба, питается как растительной, так и животной пищей. Предпочтение в выборе кормов зависит от времени года. Летом подходящей насадкой могут быть плоды тутовника, вишни и ди кого винограда, особенно в местах, где по берегам растут эти растения. В любое время года можно использовать опарышей и земляных червей. Прекрасной наживкой служат кузнечики, и особенно сверчки. Крупные же маринки могут пойматься и на живца – мелких гольцов, обитающих в этих же речках.
В былые времена, до вселения в водоёмы Балхаш-Алакольского бассейна сома, судака, жереха, маринка в Семиречье была главной рыбой и составляла основу рыбного промысла. Вылавливали её тоннами. На базарах, а то и прямо на улицах прежней Алма-Аты, и особенно в п. Илийский, продавалась свежая, малосольная, вяленая и копчёная маринка. Огромные золотистые «кокбасы» и небольшие, размером с селёдку, серебристые «стрелки», разложенные живописными грудами на рыбных прилавках, манили прохожих своим видом и запахом. Жирная, нежная, это была просто незаменимая закуска! О замечательном вкусе этой рыбы, теперь можно узнать разве что из ностальгических рассказов немногих оставшихся старожилов. Заселяя практически все водные биотопы, некоторые из её форм, в крупных водоёмах (р. Или, озёра), достигали приличных размеров и весили до 12 кг! В настоящее время таких рыб нет и в помине. Вытесненные в своё время многочисленными вселенцами в небольшие речки в предгорной зоне, сейчас в основном попадаются маринки – 20–40 см и очень редкие экземпляры из них дотягивают до 1 кг и выше. Если по горным (и подгорным) рекам на юге Казахстана маринка всё ещё остаётся очень популярным, а иногда и чуть ли не единственным объектом для рыбной ловли, то в Семиречье рыбаки-любители про эту рыбу в настоящее время вспоминают редко. Причин этому несколько. В традиционных «клёвых» местах маринки сейчас практически нет, а специально искать её нынешний практичный рыболов не станет. Другая, не менее важная причина, заключается в том, что всю маринку в Балхаш-Алакольском бассейне, почему-то считают краснокнижной, за которую полагается приличный штраф. На самом же деле это не совсем так. Экотип илийской маринки S. a. pseudak saiensis, тот самый, что внесён в Красную книгу РК, по мнению казахстанских учёных ихтиологов, практически перестал встречаться у нас. Типичная же форма балхашской маринки S. а. argentatus, которая всё ещё обитает во многих небольших реках Семиречья, на настоящий момент краснокнижным видом не является. Так что внимательно изучайте Красную книгу Казахстана, это полезно.
Подобно хариусу сибирских рек или форели в европейских горных ручьях маринка является колоритным представителем ихтиофауны горных (и подгорных) водоёмов Средней и Центральной Азии и служит здесь популярнейшим объектом рыбной ловли. Это характерный представитель нагорно-азиатского фаунистического комплекса, и сообщение в Википедии о том, что маринка встречается местами ещё и где-то на Украине, следует воспринимать только как очередной ляп всемирной паутины. Ещё Платон отмечал, что: «Круглое невежество – не самое большое зло. Накопление плохо усвоенных знаний – гораздо хуже». Это исконно наша рыба! Она как «визитная карточка» Востока, своим присутствием подчёркивающая всю неповторимую прелесть горных потоков.
Каждая рыбалка имеет свои особенности и происходит в присущей только ей обстановке, и лов маринки, конечно, не исключение. Как правило, это почти всегда горы, и даже если иногда приходится рыбачить на равнине, горы обязательно маячат на горизонте. Горные реки бывают мутными, неся в своём стремительном потоке взвесь глины и лёсса, а могут быть и абсолютно прозрачными, лишь в глубоких омутах скрывая своё дно зеленовато-стекольной завесой. Главное же условие для обитания маринки – это чтобы вода в реке была достаточно холодной.

В одну из своих экспедиций, случай занёс нас как-то в красивое ущелье в горах Южного Казахстана. Кордон лесника, где мы остановились на ночлег, располагался на берегу живописнейшей горной речки с очень холодной и прозрачной водой. Текла она под пологом высокоствольного леса, состоявшего из громадных ясеней, ив и грецких орехов. Соседние склоны каменистых гор, поросшие низкорослыми деревьями и кустарником, залитые знойным южным солнцем, так и пылали духовочным жаром, а у реки царил зелёный сумрак и прохлада. Лес был наполнен птичьими голосами. Невидимая, в кронах деревьев, волшебным флейтовым свистом, отмечала своё присутствие иволга. Звонко пели седоголовые щеглы, сердито ворковали большие горлицы. В подлеске, у самой земли, шныряли чёрные дрозды, а сверху, металлически цикая, перепархивали с ветки на ветку, серые мухоловки. Самой же замечательной птицей этих мест была райская мухоловка и когда из густых зелёных зарослей на какое-то мгновение вдруг появлялся великолепный самец с блестяще-чёрной хохлатой головой и с длиннющим рыжим хвостом, возникало ощущение сказки. На сверкающих речных перекатах я не раз видел стремительно мелькающих у каменистого дна маринок, но все они были мелкими и меня никак не устраивали. Поэтому постоянно вспугивая, с нависающих над потоком растений изящных сине-зелёных стрекоз, я пробирался с удочкой вдоль реки, в поисках более глубокого, относительно спокойного плёса. И вот, наконец, он найден. Насаженная на крючок кобылка исчезает под водой и почти мгновенно слышен ощутимый, похожий на зацеп, удар. Секунда, и в прибрежной траве, упруго изгибаясь, бьётся крупная, в руку толщиной, маринка.
В подгорных реках Семиречья, не менее увлекательной бывает и ночная ловля маринок на донки. Майская ночь наполнена здесь сладким, ни с чем несравнимым запахом цветущей джигиды (лоха остроплодного). Летняя духота пока ещё не наступила и весенняя свежесть, подчёркнутая ночной прохладой, чувствуется во всём. Едва на западе потухла вечерняя заря, как необъятный звёздный купол навис над притихшим речным тугаем. Лишь где-то в отдалении, неистово щёлкал-высвистывал свои трели южный соловей и грустно монотонно перекликались между собой маленькие совки-сплюшки. Но вот в речном тальнике несмело звякнул и вдруг суматошно забренчал колокольчик, сообщая прикорнувшему у костерка рыбаку, что в тёмной воде под берегом, чуткая рыба, наконец, нашла и взяла приготовленную ей приманку. Да простят меня благородные джентльмены, следующие правилу «поймал и отпустил», но снятая с крючка маринка, аккуратно разнимается со спины, слегка присаливается и нанизанная на срезанную ивовую рогульку, водружается над мерцающими углями костра. Ровно через пять минут рыба готова. И что там ваш стейк из лосося в имбирной глазури, если вы никогда в своей «правильной» жизни, не пробовали нежного вкуса свежевыловленной маринки.
Говоря о маринке, я не могу удержаться, чтобы не привести одну выдержку из замечательной книги Питирима Сергеевича Массагетова «Заветные травы». Вот как ботаник и путешественник описывает своё первое знакомство с этой нагорно-азиатской рыбой. Остановившись на небольшой речке Ай, стекающей с Тарбагатая, Питирим Сергеевич пишет: «Стоял, смотрел и вспомнил … о рыбе: ведь это уже другой бассейн, и кроме вульгарных чебаков и окуней здесь может оказаться таинственная таримская маринка – шизоторакс.
Срезан длинный побег ивы, на склоне в траве поймано несколько кузнечиков; снасть – леска с крючком, поплавком и грузилом – всегда при мне.
Первый заброс. В глубокий, тихий омуток. Произошло невероятное: из этой двухсаженной речки я сразу же вытащил огромную рыбину, в ней более трёх фунтов. Конечно, это она, знаменитая маринка! Золотистая, с очень мелкой чешуёй. Поймав одну за другой ещё две маринки, я с трудом удержался от дальнейшей охоты: куда девать столько.
Вскрыл рыбу: вот она, враждебная чёрная икра брюшина маринки! Сколько зловещих рассказов мне пришлось о ней слышать; целые семьи переселенцев погибали, поев ухи из маринки. Тщательно удаляю чёрную брюшину, выбрасываю также икру, оказавшуюся в одной непомерно толстой рыбине. На всякий случай, из предосторожности выбросил и головы – кто-то из казахов говорил, что голова маринки тоже ядовита. Две маринки я засолил, а из тушки третьей сварил уху. Мякоть рыбы оказалась непривычно нежной и с запахом грецкого ореха».
Человек занимался рыболовством с незапамятных времён. Это весьма увлекательное занятие и сейчас волнует многих людей, без которого они просто не представляют своей жизни. Однако все люди разные, и относятся они к этой древнейшей деятельности человека каждый по-своему. Рыбалки, в зависимости от объекта лова и времени года, бывают самыми разными: кто-то заядлый спиннингист, кто-то, вполне обходится дедовскими закидушками и поплавочной удочкой, а кому-то обязательно подавай нахлыст. Современный рыболов далеко продвинулся, от незатейливой снасти наших предков – сломанной тут же на берегу палки-удилища и простого конского волоса с самодельным крючком. У него сейчас столько всяческих приспособлений, что «это» не всегда помещается в багажник автомобиля.
Кроме вполне нормальных любителей рыбной ловли, которых, что бы там ни говорили, в нашей стране большинство, определённый процент посетителей водоёмов составляют и так называемые «воскресные рыбаки», чей девиз: «наливай да пей!». Они шумными компаниями появляются на берегах текучих и стоячих вод в выходные дни, но их дикий налёт на лоно природы, к настоящей рыбалке, как правило, никакого отношения не имеет, и рыбным запасам они напрямую не угрожают. Вред от этой достаточно многочисленной публики заключается в другом, – после себя они оставляют кучи мусора, как на берегу, так и в воде. Что ж теперь, из-за таких вот нерадивых сограждан, всем остальным запрещать посещение природных территорий, как это иногда пытаются у нас делать? Или поставят в нужном месте шлагбаум и пополняют свой семейный бюджет, не отвлекаясь от этого приятного занятия ни на что другое. Это неконституционно, а вот создать экологические патрули, в задачу которых входил бы контроль за чистотой берегов, было бы совсем не лишним. Главное же, надо с детства воспитывать у подрастающего поколения любовь и уважение к дикой природе. Уделять этому серьёзное внимание и в школьной программе, и в средствах массовой информации. Чего у нас пока, к сожалению, нет. Ну и в конце немного о грустном, я имею в виду явных браконьеров. Есть, конечно, они у нас, куда без них. Эти наносят колоссальный вред нашим природным ресурсам, для них в улове важны только килограммы – центнеры – тонны, а в итоге деньги-деньги-деньги и чем больше, тем лучше. Таким без особой разницы, что за рыба – сазан там, судак или лещ, лишь бы здесь и сейчас, без всякой оглядки на будущее.

Причём способы достижения их цели не имеют принципиального значения – километры китайских лесковых сетей, электроудочки, а то и просто ведро с хлоркой. У них одна простая жизненная философия – после нас хоть потоп. Секрет их живучести в нашем обществе, в их связях, во всевозможных «крышах», без которых они вряд ли бы вели себя так нагло на водоёмах и не сбывали без проблем свою незаконную добычу. Главная же проблема кроется в равнодушии большинства.
Но вернёмся снова к маринке. Резкое падение её численности в середине XX века в Балхаш-Алакольском бассейне и почти полное исчезновение особо ценной илийской формы, особи которой достигали до 12 кг, произошло всё же не из-за рыболовного пресса или какой-то стихийной катастрофы. Случилось это после акклиматизации в водоёмах Семиречья новых видов рыб, среди которых наиболее опасными оказались сом и судак. Новосёлы вытеснили маринку из р. Или и Балхаша, в небольшие речки предгорной зоны. Хотели как лучше, а получилось, что получилось. Это ещё раз говорит о ранимости всего живого. О необходимости постоянно изучать родную природу и очень тщательно продумывать свои действия. Человек, даже из самых лучших побуждений, преобразовывая окружающий его мир под свои нужды, не всегда может предвидеть последствия своего вмешательства.