Рис. 001. Каменистый южный склон Чулакских гор восточнее Талдысая. 29 марта 1994 г. Фото автора

В третьей декаде мая 1981 г. Владимир Максимович Зверев (1938–2004)[1], с которым мы были знакомы уже больше 10 лет, на заседании в Казглавохоте представил мне директора Капчагайского заповедно-охотничьего хозяйства Александра Филипповича Тарасова (1928–1983), и тот сразу пригласил к себе. Я уже не раз слышал об этом хозяйстве, которое принадлежало ХОЗУ Совмина КазССР, да и о самом Тарасове ходили слухи как о человеке, который сумел поставить там охрану по-настоящему. Кроме того, именно на территории его хозяйства наш Институт зоологии в следующем году собирался выпускать куланов, отловленных на острове Барсакельмес в Аральском море.

Выехали втроём рано утром 28 мая на служебной «Ниве» Тарасова. Только оказались за городом, Тарасов по рации вызвал егеря кордона Тайгак и велел ему ставить коктал[2] и готовить чай. Однако из-за раннего выезда мы не смогли вовремя купить «горючего» и видно было, что обоих моих спутников это удручает. Но оптимист Тарасов сказал, что купим по дороге, в Капчагае. Однако, когда он, лихо осадив свою машину, бодро зашёл в магазин, то оттуда вышел растерянным: забыл, что теперь водку продают только с 10 часов, а сейчас ещё и 9 нет!.. На что Володя, называвший его Сашкой, заметил: «Ты бы ещё ордена надел – кто же в такой форме за водкой ходит? Теперь посиди в машине, а мы с Анатолием сходим».

Сконфуженный Тарасов осмотрел свою почти полковничью униформу со всякими регалиями и эмблемами и закурил, а мы с Володей, одетым в старенький замызганный ватник, зашли в магазин. И здесь я имел удовольствие наблюдать, как он, небритый, поманил продавщицу и, подавая в зажатом кулаке деньги, глухим осипшим голосом сказал ей короткую фразу: «Сделай доброе дело?». Она понимающе кивнула, молча взяла деньги и вышла в подсобку, а оттуда вынесла завёрнутую в газетку бутылку. Это было неподражаемо – как в кино… Зная Володю уже не первый год, я никак не ожидал от него такого артистизма.

[1] Сын писателя М.Д. Зверева (1986-1996), работавший тогда директором Алматинского заказника – АК

[2] Рыба горячего копчения особого, местного приготовления. – АК

Рис. 002. Южные предгорья Чулакских гор, май 1988 г. Рис. 003. В ущелье Чулак. Май 1981. Фото автора

Кордон Тайгак произвёл хорошее впечатление своей ухоженностью: цветники у входа, газон, всё полито и обрезано, двор чисто выметен, между домом и банькой – летняя печка (также чисто побеленная) и около неё – небольшой стол и вкопанные в землю лавки. Во всем чувствовалась твёрдая рука хозяина и дисциплина подчинённых. Коктал, приготовленный из крупного свежего сазана, оказался удивительно вкусным блюдом – нигде больше ничего подобного мне отведать не приходилось, не зря этого егеря как умельца всю дорогу хвалили и Володя, и Тарасов. Здесь же, за столом, Тарасов обсудил всю полученную от егеря информацию о последних событиях, дал указания, и мы поехали на следующий кордон – Чулак.

Здесь царил такой же порядок, и Тарасов всё время переспрашивал меня: «Ну, где ты видел такие кордоны в заповедниках?». Пришлось признаться, что нигде – там везде попахивало бедностью и запустением. Конечно, немалое значение имела и прямая подчинённость хозяйственному управлению Совета Министров, где Тарасов проработал не один год и его знали почти всё. Однако главная причина заключалась в личности Тарасова, его характере и способностях. Я немало удивился, когда узнал, что он закончил мореходное училище и никакого высшего образования не имеет. Любовь к природе и убеждённость в том, что её надо беречь для потомков, в сочетании с волевым характером давали свои, прямо скажем, прекрасные результаты. Володя попросил: «Саша, ты расскажи ему про танки и вертолёты».

И Александр Филиппыч, ведя машину по гамаде, поведал мне обе истории. Однажды при подготовке к очередным учениям войск Туркестанского военного округа была запланирована масштабная танковая атака на большом пространстве правобережья реки Или в её среднем течении. Танки должны были пройти широким фронтом от гор Большие и Малые Калканы на запад около 100 км – почти до первого в этом районе населённого пункта Чингильды, т.е. через всю равнинную часть Капчагайского охотхозяйства, где концентрировалось всё поголовье джейрана (Gazella subgutturosa). Но им удалось пройти только первые 10 км, так как А.Ф. Тарасов добился приёма у командующего военным округом и убедил его изменить маршрут атаки, чтобы сохранить эти необжитые и с виду никому не нужные пространства гамады. Следы этой «захлебнувшейся» в самом начале атаки он впоследствии показывал мне в районе Мынбулака, у восточных границ хозяйства. Это были оставленные танковыми гусеницами глубокие параллельно идущие рвы среди редкого покрова тасбиюргуна и саксаульчика (Nanophyton erinaceum, Arthrophytum sp.); каждый такой ров служил источником эрозии почвенного покрова, и без того скудного в этой каменистой пустыне…

Не менее поучительна также история с вертолётами. Никем не контролируемые военные вертолёты летали как над равнинной, так и над горной частью хозяйства. И вот до Тарасова дошли слухи, что в горах лётчики охотятся на архаров и горных козлов. Однако поймать их за этим занятием егерь на лошади не в состоянии. Тарасов дал своим егерям строжайшее задание: записать номер вертолёта, место его приземления и точное время его пребывания на посадке. Получив эти данные, он по свежим следам отправился на приём к командующему военным округом генералу Лященко, который славился своим крутым нравом. Как говорил мне сам Филиппович, вызванные к генералу лётчики зашли к нему капитанами, а вышли рядовыми! И с тех пор вертолёты облетали эти горы стороной…

Третий кордон, который мы посетили в этот день, был знаменитый Кызылаус («красный рот»). Находился он, в отличие от предыдущих, не открыто в предгорьях, а в глубине узкого живописного ущелья, при въезде в которое бросались в глаза выложенные на склоне побелёнными камнями слова: «Браконьер – вор!». Просто и доступно каждому. По бокам дороги, уже в ущелье, то и дело попадались небольшие навесы над зимними кормушками для кекликов. Как раз в этом ущелье проводили основные исследования биологии кекликов М.А. Кузьмина и Ю.Н. Грачёв, в один голос утверждавшие, что зима здесь бывает многоснежной и является «узким местом» в биологии этой птицы.

Рис. 004. Кордон Кызылаус, май 1988 г. Фото автора     Рис. 005. Гостевой домик в Кызылаусе, май 1988. Фото автора

Небольшой домик егеря (рис. 004) стоял прямо на берегу горной речки, над которой в тени старой развесистой ивы был сооружён дощатый помост как место трапезы для гостей. А метрах в тридцати стоял, как сказочный терем, бревенчатый дом с высоким крыльцом и обширной верандой (рис. 005-006). Внутреннее его убранство поражало не меньше: камин с изразцами, на стенах гостиной – рога и головы охотничьих животных, посередине – стол и старинная мягкая мебель. Довольный произведенным впечатлением, Тарасов сказал мне: «А знаешь, я ведь этот дом из города привёз!». Оказывается, как-то почти чудом на одной из улиц города он высмотрел этот дом, уже предназначенный под снос. Пользуясь связями в Управделами Совмина, он добился, чтобы его переписали на баланс хозяйства, нашёл умельцев, которые разобрали его по брёвнышку, перевезли в ущелье и собрали так же точно на месте, которое он приготовил под этот дом. Получился вполне приличный гостевой домик в правительственном охотхозяйстве, в котором он уже не раз принимал не только высоких правительственных чиновников, но и иностранных гостей. От последних он заразился идеей создать при этом домике таксидермический цех по производству сувенирной продукции – прежде всего чучел и охотничьих трофеев, о чём с жаром тут же мне и поведал. А я слушал и удивлялся: сколько же идей и энергии у этого человека!.. Ночевали мы в этом гостевом доме – в маленьких комнатах с железными кроватями.

Рис. 006. Тот же гостевой домик в Кызылсае в 2016 г. Фото Виктории Ковшарь

На следующий день мы посетили четвёртый, так называемый береговой кордон, на котором строился загон для куланов (Equus hemionus onager), которых предполагалось следующей весной завезти сюда из острова Барсакельмес, где их расплодилось больше, чем могло прокормиться, к тому же солёность воды в обмелевшем Аральском море уже приближалась к предельно допустимой для животных. Загон мне понравился, сделан он был достаточно грамотно, вплоть до создания защитной дощатой стенки, за которой самки с детёнышами могли бы спрятаться от холодных ветров.

Отсюда мы съездили в ущелье Талдысай, на скалах которого, как и обещал нам Тарасов, увидели хищных птиц, в том числе балобана (Falco cherrug), белоголового сипа (Gyps fulvus) и чёрного грифа (Aegypius monachus). Не удалось увидеть только чёрного аиста (Ciconia nigra), который, как утверждал Тарасов, тоже встречается здесь.

Рис. 007. Вход в ущелье Талдысай, май 1981 г. Фото автора            Рис. 008. Щитомордник там же. Май. Фото автора

Во время этой поездки мне запомнились два момента. При въезде в ущелье Тарасов остановил свою «Ниву» и вышел проверить, где тут, как он выразился, «заминировано». Оказывается, против браконьеров на машинах он давно уже практиковал такой приём: на дороге у въезда в ущелье (в самом узком месте, которое никак не объехать), он выкладывал так называемые «шипы» – согнутые в двух противоположных плоскостях заострённые гвозди, которые всегда переворачивались острием кверху и навстречу движению. Это давало гораздо больший эффект, чем гвозди, вбитые в доску, и к тому же выглядело, как случайно обронённый гвоздь (ведь это был нелегальный метод борьбы с браконьерством, о чём он меня сразу же и предупредил, попросив никому не рассказывать). И тут же пожаловался, что недавно сам напоролся на свой же «шип», забыв, что положил его справа от куста, а не слева, как обычно.

Второй момент – более курьёзного характера. На берегу речки в ущелье, куда мы прошли с Тарасовым вдвоём (Володя остался около машины), лежал великолепный экземпляр (рис. 008) щитомордника (Agkistrodon halys). Больше по старой привычке, чем по надобности, я поймал его и стал рассматривать, а Тарасов уже стоял рядом с большим камнем в руке! Он был явно недоволен, что я взял змею в руки. А когда увидел, что я после осмотра зашвырнул щитомордника в кустарник (я сделал это специально, видя, что хочет с ним сделать мой спутник), Филиппович не на шутку осерчал: «Зачем ты его отпустил? Я понимаю, что природу надо охранять, и всегда это делаю. Но змею надо всё-таки убивать». И с сожалением выбросил камень.

Рис. 009. Чулакские горы и южная подгорная щебнистая равнина. 14 октября 2016 г. Фото Виктории Ковшарь Рис. 010. Равнина у Бесшатыра, на переднем плане – «каменная ограда». 14 октября 2016 г. Фото Виктории Ковшарь

После Талдысая Тарасов повёз нас дальше на восток, на так называемую «каменную ограду». Это удивительное место: на плавно понижающейся к морю щебнистой равнине, поросшей тасбиюргуном, почти в одну линию от гор к воде располагались поставленные «на попа» огромные камни высотой с человеческий рост (рис. 011), причём по сторонам у каждого такого камня было по два камня поменьше. Получалось нечто наподобие бойницы, и так через каждые 30–40 м. Начиналась эта «ограда» с полкилометра от подошвы гор, именно на равнине, и до воды (бывшей реки Или, а ныне Капчагайского вдхр.) не доходила несколько километров. Показывая нам этот оригинальный памятник, Тарасов сделал предположение, что это могло быть что-то вроде пограничной заставы, например, против джунгар. Но когда я вернулся в город, профессор Павел Иустинович Мариковский объяснил мне, что это чисто охотничьи сооружения – для охоты на копытных (видимо, тех же джейранов) путём нагона их на стрелков, которые прячутся за этой оградой. И это наиболее вероятная версия. Поражало лишь то, как и чем можно было такие огромные, тяжёлые камни перевозить сюда с гор…

Рис. 011. Ошактас – элемент «каменной ограды». 14 октября 2016 г. Фото Виктории Ковшарь Рис. 012. Урочище Мынбулак и кордон того же названия. 14 октября 2016 г. Фото Виктории Ковшарь

Дальше на восток мы не поехали – вышло наше время, надо было возвращаться в город. Лишь с самого возвышенного места «каменной ограды» Филиппыч показал пять крупных курганов, назвав это место «Бесшатыр», а за ними было урочище Мынбулак (тысяча родников), на которое возлагались большие надежды по части закрепления там в будущем выпущенных куланов (как оно потом и произошло). Уже осенью этого года я смог познакомиться с этим урочищем, как и со знаменитым Поющим барханом, где потом бывал неоднократно. Но знакомству с этим удивительным местом правобережья реки Или, которое тогда именовалось «Капчагайское охотничье-заповедное хозяйство», а сейчас называют Национальный парк «Алтынэмель», положила начало эта двухдневная поездка 28–29 мая 1981 г. Кстати, джейранов мы и в те дни насмотрелись вволю – по крайней мере, несколько сотен голов встретили. Причём в двух местах удалось найти и так называемых «чебышат» – новородженных, которые затаиваются в малейшей каменистой ложбинке, края которой поросли редким тасбиюргуном (рис. 009). Увидеть такого малыша практически невозможно, пока он не выскочит прямо из-под ног – как заяц. И только потом замечаешь мать, которая всё это время одиночно маячила в 200–300 м, а то и дальше от этого места.

*****

Осенью того же 1981 года, с 13 по 19 октября, мы с герпетологами Зоей Карповной Брушко (1931–2023) и Рудольфом Александровичем Кубыкиным (1937–2001), териологами Евгением Иоганновичем Страутманом (1913–1995) и Давидом Александровичем Бланком (рис. 014, 019) проехали в Капчагайское ГОЗХ по маршруту: Чингильды – Кызылаус – кордон Жантугай (Береговой) – Талдысай – Бесшатыр – Мынбулак – биостанция КазГУ – Поющий бархан – Майка – Волковская партия – пески Жапалаккум – горы Катутау и Актау. Поездка захватила восточную часть охотхозяйства, заповедный участок Поющий бархан (филиал Алматинского заповедника, который А.Ф. Тарасов сумел-таки присоединить к своему хозяйству, превратив его тем самым в «заповедно-охотничье»), а также расположенные восточнее пески Жапалаккум (рис. 016) и подножья ксерофитных горок Актау и Катутау, поразивших моё воображение красивыми пестроцветными глинами. Сейчас все эти места входят в состав Алтын-Эмельского национального парка, созданного на месте Капчагайского ГОЗХ и земель Басчинского конесовхоза (горы Актау и Катутау присоединили к национальному парку немного позднее). К сожалению, джейрана на этих «восточных» землях мы так и не увидели, как и дрофу-красотку, которую специально высматривали.

В один из дней мы посетили место на правом берегу р. Или, где доживала свои последние дни биологическая станция Казахского госуниверситета имени С.М. Кирова (ныне КазНУ им. аль-Фараби). Она ряд лет верой и правдой служила гидробиологам и ихтиологам для проведения стационарных исследований и летних практик студентов, а сейчас здания её были уже пусты (рис. 013), и для обеда мы выбрали закрытое от ветра местечко под обрывом (рис. 014).

Рис. 013. Биологическая станция КазГУ им. С.М. Кирова на правом берегу р. Или, октябрь 1981 г. Фото автора Рис. 014. Чаепитие близ биостанции, октябрь 1981 г.: Е.И. Страутман, З.К. Брушко, шофёр, Р.А. Кубыкин, Д.А. Бланк

Очень понравилось мне урочище Мынбулак, где действительно было множество небольших родников и возле каждого из них произрастали небольшие туранговые рощи и кустарниковые заросли, в том числе барбарис илийский (Berberis ilensis), занесённый в Красную книгу Казахстана. В отличие от обычного в Тянь-Шане Berberis oblonga ягоды его не продолговатые, а почти круглые; цвет их не тёмный, а светло-красный, и даже на вкус они были далеко не такие кислые, как ягоды горного барбариса. Безусловно, это была хорошая кормовая база для зимующих и мигрирующих птиц. А само место смотрелось как идеальное укрытие и надёжный водопой для копытных, в частности – тех куланов, которых мы намеревались здесь выпустить в будущем году.

Запомнился и знаменитый Поющий бархан, который я видел впервые (рис. 015). Стояла ясная солнечная погода, и мы поднимались на этот бархан босиком по горячему песку (было 18 октября!). Мимо нас стремительно проносились быстрые (Eremias velox), линейчатые (E. lineolata) и средние (E. intermedia) ящурки, иногда удавалось увидеть крупную ушастую круглоголовку (Phrynocephalus mystaceus). Птиц на бархане не было. На самом гребне бархана удалось, наконец, услышать его «пение», напоминающее скорее рёв ракетного двигателя взлетающего самолёта, только заметно приглушенный. Раздавался он тогда, когда песчинки струёй скатывались с крутого склона бархана.

Рис. 015. Поющий бархан и люди на нём. Вечер 13 октября 2005 г. Фото автора

Рис. 016. Пески Жапалаккум между рекой Или и горами Катутау. Май 1988 г. Фото автора

Завершился год проведением 8 декабря 1981 г. первого на территории Капчагайского ГОЗХ аэровизуального учёта джейрана (участники Д.А. Бланк, А.Ф. Ковшарь и А.Ф. Тарасов). Всего видели несколько сотен голов, что вполне соответствовало данным наземного учёта, проведённого Ю.А. Грачёвым, который 15 марта 1977 г. на автомобильном маршруте в 30 км насчитал 189 джейранов. Судя по этим данным, в хозяйстве обитало порядка 2–3 тысяч джейранов. Один раз на развороте наш МИ-8 пролетел над верхушками Больших Калкан, и там мы успели увидеть четырёх архаров; при другом развороте над горами Чулак мы наблюдали стадо козлов.

*****

Рис. 017. К.П. Параскив (1914–1959), И.А. Долгушин (1908–1966) и К.П. Ушаков (1920–1983), 1956 г. Автор неизвестен

Рис. 018. Куланы с молодняком в загоне перед выпуском. Андасай, 1984 г. Фото М.Н. Бикбулатова

Рис. 019. Д.А. Бланк в годы наблюдений за куланами и джейранами в Капчагайском ГОЗХ. 1988 г. Фото автора

Через год на территории Капчагайского ГОЗХ состоялся первый выпуск куланов, которых на острове Барсакельмес отлавливала бригада ловцов Казглавохоты с участием зоологов лаборатории охраны диких животных Кирилла Павловича Ушакова (1920–1983), автора шприца для обездвиживания (рис. 017), и Володи Мурзова (1955–2005). Отлов куланов на острове и перевозка их в машинах за тысячу километров от Аральска до Капчагая достаточно подробно описаны участником этих работ В.Л. Сотниковым (1986), который в своей популярной книжке объективно описывает весь процесс репатриации, начиная с планов, которые в ходе выполнения проекта менялись. На кордоне Жантугай (Береговом) Капчагайского ГОЗХ с января 1982 г. в трёх вольерах площадью по полтора гектара каждый содержалось 23 кулана (7 самцов и 16 самок). Первый куланёнок родился 13 мая, а к 20 мая их было уже пятеро. В этот день, 20 мая, их выпустили из вольер, после чего сотрудник нашей лаборатории Давид Александрович Бланк вёл за ними наблюдения, результаты их опубликованы в научных статьях (Бланк, 1986; Бланк, Тарасов,1986). Одно время вместе с ним эту работу вели Алтын Джаныспаев и Максим Зверев – внук писателя Максима Дмитриевича Зверева.

В середине июля 1982 г. два московских профессора Владимир Евгеньевич Флинт (1924–2004) и Андрей Григорьевич Банников (1915–1985), бывший тогда вице-президентом МСОП, приехали в Алма-Ату, и директор хозяйства А.Ф. Тарасов повёз нас на своей «Ниве» в поисках куланов. За два дня, 15 и 16 июля, мы объехали большую часть хозяйства и в двух местах встретили две группы с уже сформированной иерархией стада и несколько одиночных самцов. Ночевали в гостевом домике в ущелье Кызылаус, где ошалевший от счастья хозяин, не знавший, как ублажить высоких гостей, всё пытался споить Банникова, который после первых двух рюмок наотрез отказался от водки. Тогда подвыпивший Тарасов буквально взмолился: «Деда, ну выпей со мной! Или ты уже больше не можешь?» (видимо, был наслышан о возможностях Андрея Григорьевича по этой части). В ответ на это Андрей Григорьевич разгладил свою бороду и, немного возвысив голос (чего за ним обычно не наблюдалось), отчётливо, с расстановкой, сказал: «Могу! И не только стакан, но и ведро. Но я не хо-чу!». А Флинт наклонился ко мне и тихо попросил увести куда-нибудь Филипповича, который уже был неуправляем. Кое-как с помощью егеря мы увели его спать.

Рис. 020 и 021. А.Ф. Тарасов, А.Г. Банников и Ф.Е. Флинт. Чулакские горы, Кызылаус, 15 июля 1982 г. Фото автора

Эта двухдневная езда в самые жаркие дни лета в закупоренной «Ниве» на заднем сидении далась нам с Владимиром Евгеньевичем очень нелегко. Тем более, что сидевший впереди меня с телеобъективом А.Г. Банников всё время пытался фотографировать чернобрюхих рябков, подпускавших машину довольно близко. Когда же я, не выдержав этих длительных задержек в душной машине, вскользь заметил, что для ускорения процесса наведения резкости можно воспользоваться автофокусом, Андрей Григорьевич ответил мне афоризмом: «С хорошим снимком, друг мой, как и с хорошей женщиной, надо повозиться. А не то, что раз–раз и на матрас». Эта шутка сразу разрядила обстановку…

***

Из остальных поездок в Чулакские горы мне больше всего запомнилась инспекционная поездка 29–31 марта 1994 г. в организованный на месте Капчагайского охотхозяйства Алтын-Эмельский национальный парк – прежде всего тем, что мне впервые удалось посетить ущелья восточной части этих гор – напротив Мынбулака и Комсомольской базы (см. рис. 022–023). Об этой поездке стоит рассказать подробнее.

Рис. 022 и 023. В ущелье Шолбер восточной оконечности гор Чулак. Вечер 30 марта 1994 г. Фото автора

Пока был жив А.Ф. Тарасов, директор соседнего с его хозяйством Басчинского конесовхоза Галым Турганбаев (бывший секретарь райкома) мог только с завистью посматривать на эту богатую джейранами территорию. После смерти Филипповича, особенно после того, как его хозяйством бездарно «руководили» сменявшие один другого «директора»[1], Турганбаеву удалось провести через Верховный Совет (он был тогда депутатом) постановление об организации на базе Басчинского конесовхоза и Капчагайского заповедно-охотничьего хозяйства (!) новой особо охраняемой природной територии – Алтын-Эмельского ГНПП (государственного национального природного парка) республиканского значения, хотя это шло вразрез с уже занесённым в перспективный план развития ООПТ нашим с Д.А. Бланком предложением о создании национального парка под названием «Илийская долина», включающего, помимо Капчагайского ГОЗХ, также горы Актау и Катутау с песчаными массивами правобережья, а также часть левобережья реки Или, в том числе зеркало Капчагайского водохранилища и Чарынский каньон с реликтовой рощей согдийского ясеня (Перспективы формирования…, 1989, с. 9). Нам пообещали, что это будет вторая очередь…

[1]Один из них, некто Красноюрченко, прославился тем, что, увидев в речке у кордона Кызылаус большое количество гаммарусов, крикнул егерю: «Ты что это развёл в речке чёрт знает что? У тебя дуст есть? А ну тащи сюда, будем травить эту нечисть!» – АК

Рис. 024 и 025. В сухих ущельях восточной оконечности Чулакских гор. 30 марта 1994 г. Фото А.Ф. Ковшаря

После создания национального парка «Алтын-Эмель» настал черёд завидовать другим (также из числа бывших партийных руководителей районного масштаба), и в результате появилась большая газетная статья с подписями учёных и писателей (в том числе М.Д. Зверева, Е.В. Гвоздева и моей[1]) с критикой в адрес руководства национального парка.

Немедленно была создана правительственная комиссия во главе с заместителем министра экологии Майрой Жунусовой, в которую вошли: сам Галым Турганбаев, облохотинспектор Сеитпек Курманалиев, начальник отдела заповедников Казглавохоты Тлеубек Рымжанов (1951–2011), начальник отдела учёта животного мира Эрнар Ауэзов (1943–1995), главный редактор газеты «Экокурьер» Эдуард Мацкевич (1939–2014), руководитель организации «Экопроект» Юрий Исакович Эйдинов, главный охотовед «Казохотрыболовсоюза» Виктор Георгиевич Егоров и заведующий лабораторией охраны диких животных А.Ф. Ковшарь. В день выезда на территорию парка, 29 марта 1994 г., председатель комиссии, сославшись на занятость, объявила, что не может участвовать в поездке и всецело доверяет своему заместителю, т.е. мне…

[1] С тех пор я не подписываю т.н. коллективные письма, которые стряпают ловкие люди, владеющие целым арсеналом приёмов получения подписей у легковерных и занятых людей, далёких от политики и интриг – АК

Рис. 026. В ущелье Шолбер, 30 марта 1994 г.  

Рис. 027. В сухом ущелье в конце лета, 1995 г. Фото автора

Поездка была трёхдневной. В первый день нашу машину в посёлке Чингильды встретил директор парка Галым Турганбаев со своей свитой, и мы колонной из трёх машин посетили кордоны Чулакэспе и Жантугай, где и заночевали. На равнине между Тайгаком и Кызылаусом насчитали 142 джейрана (Gazella subgutturosa) и встретили группу из 5 сайгаков (Saiga tatarica), а в горах близ кордонов – несколько групп сибирских горных козлов (Capra sibirica) общей численностью 36 особей. На второй день, посетив ущелья Кызылаус и Талдысай, мы «прочесали» всю подгорную территорию до урочища Бесшатыр на востоке. А там Галым Турганбаев провёл наши машины в ущелье Шолбер, в котором я раньше не бывал. Перевалив верхнюю часть этого ущелья, мы оказались в другом ущелье, по которому спустились до так называемой Комсомольской базы. В горах мы встретили около 20 групп сибирских горных козлов общим числом 92 особи, а на равнине насчитали более 200 джейранов. С куланами нам повезло гораздо меньше: за два дня встретили две группы (12 и 21) и двух одиночек.

На кордоне Мынбулак нас ожидали представители областной инспекции по охране животного мира, областной экологии и районной администрации. Такой представительной компанией, отобедав на кордоне Мынбулак (запомнился глубокий бассейн, в котором плавали крупные сазаны!), мы осмотрели Поющий бархан при вечернем освещении (в 19 час он был особенно красив) и отправились в контору национального парка – село Басчи, насчитав по пути около 470 джейранов.

Вечером состоялось столь обязательное застолье с речами, преподношением чапанов и прочими атрибутами, что я стал понимать: исход работы комиссии предсказуем. На следующий день, 31 марта, после бесед в кабинете директора, завершившихся обильным обедом, комиссия выехала в Сарыозек. Здесь, в здании районной администрации в 16 час состоялся доклад у первого заместителя районной администрации, где много внимания было уделено подчинённости этого национального парка (местное руководство явно пыталось доказать, что парк должен подчиняться местным властям и доходы от него должны поступать в местный бюджет). В конце концов, согласившись в целом с охотоведом В.Г. Егоровым, что охрана природы и коммерция несовместимы, большинством голосов пришли к выводу, что этим национальным парком не должен распоряжаться только ХОЗУ Совмина и доля области в получении доходов должна превалировать. И все пропустили мимо ушей слова Ю.И. Эйдинова о том, что сейчас в первую очередь от национального парка потребуются большие капиталовложения, а отдача будет не раньше, чем через 15-20 лет…

Обратно в Алма-Ату ехали в полной темноте, и Тлеубек Рымжанов, которого я знал по работе в нашем институте как скромного, тихого и трезвого человека, в каждом посёлке останавливал автобус, чтобы купить очередную бутылку. А Эдуард Мацкевич всё приставал к Юрию Исаковичу с одним и тем же вопросом: как это он не знает какого-то Изю. Словом, поездка «удалась на славу» и результат её был предрешён… Как и следовало ожидать, Турганбаева на посту директора вскоре сменил С. Курманалиев, продержавшийся в этой должности более 10 лет и заведший здесь драконовские порядки, направленные на получение с посетителей национального парка (в том числе и учёных!) максимальной прибыли.

И когда осенью 2016 года я присутствовал на праздновании юбилея Алтын-Эмельского ГНПП, то в праздничных речах ораторов резало слух не только чрезмерное преувеличение заслуг современного руководства – в пику первому десятилетию правления Галыма Турганбаева (который сделал для только что созданного национального парка много!), – но и полное забвение того неопровержимого факта, что основу всей этой работы ещё в 70-х гг. заложил директор Капчагайского ГОЗХ Александр Филиппович Тарасов – скромный морской офицер, сохранивший для потомков (и будущего ГНПП) эти горы с их предгорьями и всеми населяющими их животными, включая джейранов, куланов, архаров и горных козлов…

А.Ф. Ковшарь
30 апреля 2023 г. – 26 апреля 2024 г.

Литература

Бланк Д.А. К экологии джейрана в Илийской долине//Редкие животные Казахстана (Мат-лы ко второму изданию Красной книги Казахской ССР). Под ред. Е.В. Гвоздева. Алма-Ата: «Наука» Казахской ССР, 1986. С. 14-18.

Бланк Д.А., Тарасов А.Ф. Наблюдения над формированием новой популяции кулана в Казахстане//Редкие животные Казахстана (Материалы ко второму изданию Красной книги Казахской ССР). Под ред. Е.В. Гвоздева. Алма-Ата: изд. «Наука» Казахской ССР, 1986. С. 10-13.

Ковшарь А.Ф. История превращения Капчагайского заповедно-охотничьего хозяйства в государственный национальный природный парк «Алтын-Эмель»//Selevinia-2016. Алматы, 2017. С. 209-216.

Ковшарь А.Ф., Каргаполов А.Д. Перспективы разведения в неволе и создание природных популяций кулана в Казахстане//Разведение и создание новых популяций редких и ценных видов животных: Тезисы докл. III совещ. Ашхабад, 1982. С. 147–149.

Перспективы формирования природно-заповедного фонда Казахстана. Алма-Ата: «Наука» КазССР, 1989. 86 с.

Сотников В.Л. Кулан. Алма-Ата: «Кайнар», 1986. 92 с.